– Осторожнее там.
Гордон насмешливо посмотрел на своего коллегу:
– Думаешь, меня какая-то дама с тараканами испугает?
Он много повидал тех, кто корчил из себя непонятно кого. Лидии вот мерещится, что она слышит голос Афен. Шум, поднявшийся вокруг неё, был угрозой для государства, причём такой, которую доказать так сразу и не получится. По этой причине, наверное, указ и был отдан тайно. Никто в штабе, кроме нескольких агентов, не знал о том, что они арестовали Лидию. Кажется, даже императору они не собирались докладывать.
Опасаться Блу он не видел смысла. Её атак он не боялся, а в пророчества – не верил.
– Не знаю, какое это утро для вас, но для меня оно доброе, – сказал Гордон. – Давайте начнём.
Гордон сел и внимательно оглядел Блу. Ему казалось, что без отклонений в психике не обошлось, причём достаточно заметных. Но психическое состояние подследственных – это последнее, о чём Яньес когда-то волновался. Интересовала его всегда только правда, и он её выбивал, успешно, пусть и негуманным образом. Главное, что методы работали, а всё остальное – ненужные детали.
– О том, что вы здесь, никто не знает. Вас никто не придёт спасать. Скажу откровенно – вы сейчас в таком положении, что даже Его Величество не сможет вас вызволить, даже если захочет. А такое вряд ли произойдёт. В ваших интересах отвечать мне только правду, потому что иначе вы отсюда отправитесь прямиком под землю и даже без деревянного ящика. Я ясно выразился?
Список тех, кто таким образом «пропал без вести», был длинным. Гордон не мог сказать, сколько конкретно там было людей, но он мог себе представить. От того, что этот список пополнится ещё одним именем, ничего не менялось. Эта система существовала всегда, и Тайная канцелярия и впредь будет использовать свои методы против тех, с кем нельзя бороться открыто.
– Сначала по поводу вашего внезапного появления во дворце. Вы долгое время игнорировали это место, но решили там появиться как раз в самое подходящее время. Объясните мне это интересное совпадение.
Пока Гордон просто спрашивал, надеясь на благоразумие Лидии. Но его устроит любой вариант, даже если она предпочтёт молчать или лгать. Когда кто-то находился в этом помещении в качестве подследственного, не было ни различий между полами, ни возрастов, ни каких-либо ещё отличительных черт, дающих послабления. Были только вопросы, на которые канцелярия должна знать ответы.

Гордону было смешно видеть потуги Лидии выглядеть грозной. И ведь правда верила, что может напугать его.
Подумать только, решила взять его на понт!
После того, сколько подозреваемых прошли через его руки, Гордону абсолютно никого не было жаль. Он и до работы в ТК тоже не был очень жалостливым, а сейчас – подавно. Яньес собирался выяснить правду, как он делал это всегда. Для Тайной канцелярии не существовало преград в виде должностей и кровных уз. На самом деле, этот орган власти был изначально как раз для этих целей и создан: сюда попадали аристократы, ближайшие родственники императора и высокопоставленные иностранцы. Попадая сюда, они теряли все свои права, а их арест никогда не афишировался.
Сейчас принцип работы ТК несколько изменился, методы тоже подверглись инновации, но основа сохранилась.
Гордон видел перед собой девушку, которую подозревали в захвате власти. Даже само желание это сделать было преступлением, за которое можно (и нужно) казнить.
– Потому что так захотела Афен.
Закатив глаза, агент канцелярии сказал:
- Не получится скормить мне это дерьмо.
Религия, наверное, была хороша. Отчаявшиеся люди находили в богах утешение. А ещё это был неплохой источник доходов для некоторых особо пронырливых людей. Как говорится, пока на свете не переведутся дураки, можно будет до скончания веков делать на них деньги.
- Начинайте говорить правду.
Говоря это, Яньес начал плести заклинание – первое, которое пришло в голову. Для изнеженной девушки, привыкшей к другой жизни, хватит и этого.
– И я правильно понимаю, что вы возомнили себя выше императора, если считаете, что даже он не может вам приказать?
Объяснять что-то Лидии он больше не видел никакой причины.
Естественно, Гордон не думал, что Тайная канцелярия является могущественнее самого императора, но были дела, в которые даже Арны никогда не вмешивались. Причина была простой – кое-что держалось в тайне ото всех.
- Ну всё, - резко встал с места Гордон. – Надоело.
Сделав взмах рукой, маг заставил Блу захлебнуться. Поток воды он контролировал – ему не нужно было, чтобы Лидия погибла до того, как скажет правду.

– Это и была правда. Я не вру.
Проблема в том, что Яньес ей не верил.
Люди склонны лгать, а те, кого в чём-то обвиняют, – подавно. Он не доверял никому из тех, кто оказывался в этой комнате. В конечном итоге они всё равно говорили то, что Гордон хотел услышать.
Агент ТК просто сидел и наблюдал за мучениями Лидии. Он ничего при этом не испытывал, считая, что нет ничего страшного в том, чтобы выбивать признания, если это поможет следствию. Все эти люди чувствовали себя абсолютно нормально, когда совершали преступления. Они считали, что это правильно, так что здесь, в штабе ТК, они начинали расплачиваться за содеянное.
Остановив заклинание, Гордон спросил:
– Ну как? Готова уже говорить?
К тому, что сейчас чувствует Лидия Блу, он был равнодушен. Какая ему разница, больно ей или нет?
– Если нет, то можем продолжить, – предложил Яньес. – У меня в запасе много времени и заклинаний.
Пытать Гордон умел не хуже обученных специалистов. В Ремпете, конечно, пытки официально были под запретом, но в других странах они были вполне легальными. Людей обучали тому, как причинить ровно столько боли, чтобы жертва заговорила и выложила всю правду, даже самые сокровенные тайны.
Гордон ничему такому не учился, но он разработал собственные методы допроса, которые ещё ни разу его не подводили.
О дальнейшей судьбе Лидии он не знал. Может быть, её постигнет такая же участь, как и многих других ей подобных: она просто бесследно исчезнет. Её родственники будут искать, но всё равно ничего не найдут. А может, её отпустят, перед этим обставив всё так, что Блу и помнить ничего не будет о том, что побывала в Тайной канцелярии. Или её упрячут в одну из тайных тюрьм Тайной канцелярии, хотя в последнее время организация предпочитала не отсылать туда никого.
У ТК была своя политика в отношении определённых преступников, но Яньесу не хотелось в ней разбираться. Это дело его руководства, а Гордон был просто агентом.

– Не надо.
Все боялись боли, поэтому невозможно было переубедить Яньеса, который считал пытки самым действенным методом ведения допроса. Они всегда работали, просто на кого-то нужно было потратить больше времени.
– Что вы хотите от меня услышать?
– Правду.
Неужели это и так не было понятно?
– Я не знаю, чего вы хотите от меня услышать, но я готова признаться во всём.
Откинувшись назад, маг сказал в ответ:
– Мне нужны признания в том, что все ваши действия с момента прибытия во дворец были нацелены на то, чтобы подорвать власть императора. Вы затевали заговор, и я хочу, чтобы вы это признали, а также рассказали, с кем вы работали вместе.
Прекрасно будет, если сейчас Лидия сознается в том, что спланировала свои действия со своим отцом. На такую удачу, правда, Гордон не рассчитывал. Эрик Арн умён, он бы не стал действовать так неосторожно.
С другой стороны, почему бы и нет? Ошибки ведь каждый совершает, а идея с Лидией работала. Возможно, им удастся таким образом одновременно и от Эрика Арна избавиться, если они приплетут его к этому делу? Почему бы не попытаться?
– Вы действовали по приказу своего отца, разве не так?
Он положил одну руку на стол, который стал медленно покрываться ледяным узором. Гордон напоминал Лидии о том, что произойдёт, если её ответ будет отличаться от того, что хочет услышать агент ТК.
В канцелярии всегда были свои игры, и Гордон научился в них играть. Избавлять империю от врагов можно было разными способами, потому что прямые и честные пути не всегда работали.

– Я…
Было видно, что Лидия сейчас пытается принять правильное решение, и Яньес ей не мешал. Он дал ей время немного подумать, прежде чем снова начал давить. Семья, может, и была для неё важна, но собственная жизнь всегда дороже, разве не так? У любого человека есть инстинкт самосохранения, который перекрывает все остальные чувства.
– Что будет, если я скажу вам то, что вы хотите услышать? Я признаюсь в этом, но я хочу, чтобы меня после этого отпустили.
Ответственным за такие решения Яньес не был.
Он не знал, какими были намерения в отношении Лидии Блу. Его личное мнение заключалось в том, что все преступники должны быть либо ликвидированы, либо устранены путём заключения их под арест. Даже если есть хотя бы маленькое зерно сомнения, лучше перестраховаться. А здесь всё было так очевидно, что даже смешно было оставлять младшую ветвь семьи Арнов на свободе.
Угрозой они будут всегда, и ради спокойствия этого государства лучше было бы сразу от таких избавляться. В старые времена императоры не зря так поступали, и Гордон был полностью на их стороне.
Сейчас дело было не только в политике, но и в том, что слова Лидии вносили смуту в народе. Она пыталась ослабить власть императора и перевернуть уже сложившийся строй.
– Это решать не мне, – сказал Гордон.
Его делом было только допросить и получить правдивый ответ. Всё остальное – это головная боль тех, кто стоит над ним.
– Но я знаю, что, если вы сейчас не признаетесь, живой отсюда не выйдете. Это я уж точно могу вам обещать.
Последствия его допросов были не всегда приятными, но Яньес не боялся того, что его уволят или что в его личном деле будет малоприятная запись.
Личная репутация не так сильно его волновала, как невыполнение своего долга. Если он взялся за какое-то дело, то обязательно должен добиться положительного результата.
Невольно вспомнилось дело с участием Леонеля де Катальда. Тогда на несколько мгновений всё вышло из-под контроля, но сейчас этого не должно было повториться.

Яньес ухмыльнулся попытке выторговать себе свободу. Но дело было в том, что Тайная канцелярия – это не рынок, где можно торговаться. Здесь не вели переговоров с преступниками. Хотя, может, какой-нибудь сердобольный агент и согласился бы на сделку, но только не Гордон. Если подозреваемый что-то знал, но отказывался говорить, для Яньеса это означало только то, что правду нужно выпытать.
– Я Лидия Арн, и я уверена, что даже вам не сойдёт с рук убийство или причинение вреда члену императорской семьи.
–  Насколько мне известно, ваша фамилия сейчас Блу. Но будь даже она Арн, какая мне разница?
Она явно не понимала, в каком месте оказалась. Думала, что весь мир будет играть по её правилам, потому что она «элита»? К несчастью для неё, в стенах Тайной канцелярии не действовали никакие титулы – они все теряли свою силу и не давали никому неприкосновенности. Если бы ТК со всеми церемонилась, то ни одного преступника они бы никогда не поймали.
– Давайте я вам расскажу ещё раз, как всё будет. Вы либо отвечаете на вопросы добровольно, а потом ваша судьба будет в руках ТК, либо вы не отвечаете, но тогда я продолжу настаивать, и вам не понравится.
В доказательство Гордон коротко произнёс:
– Glasia!
Лидия не превратилась полностью в ледяную глыбу – это произошло с ней частично. Только левая рука до плеча.
– Мне продолжать? – спросил он. – Из вас получится неплохая ледяная статуя. Думаю, когда мы закончим, я даже презентую её кому-нибудь… какому-нибудь коллекционеру, например. А может, и императору – как доказательство вашей измены.