Монике нужен был этот вечер памяти, и не только потому, что она восхищалась литературным вкусом Ханны Дюваль, а ещё и потому, что для неё это был способ отвлечься. Сегодня у неё состоялся разговор с принцем, но теперь её терзали сомнения. А правильно ли она поступила, решив действовать через принца?
Если бы только кто-нибудь мог помочь её стране…
Пожалуй, идея подруги о богатом покровителе была не так плоха, как думала Моника. Она бы сделала это не ради собственного блага, а ради блага своей страны – нашла бы такого мужчину, который бы помог ей урегулировать дела в Хекете.
Следовало ли ей попытаться? Если наступит критический момент, то придётся, конечно. Беннет очень любила Хекет, несмотря на все его перегибы, и она не хотела, чтобы он был разрушен из-за глупости людей.
Людей на вечере памяти собралось много, но этого следовало ожидать – Ханна Дюваль была очень известна в Ремпете. Её смерть оплакивало множество людей.
Моника не была одной из них, хотя, несомненно, чья-то смерть – это не повод для радости. Она всего лишь была слишком погружена в свои мысли, чтобы дать волю каким-то эмоциям.
Беннет раз за разом прокручивала в голове разговор с наследником престола, но никак не  могла прийти к одному конкретному выводу. На самом ли деле он имел в виду то, что сказал, или он сказал это, потому что был вынужден?
Приехав в Ремпет, Моника ещё острее стала ощущать недостаток практики. Она была ещё так слаба в том, что касалось политики. Ничего не знала, почти ничего не умела… как же ей справиться со своим заданием, которое Моника не считала формальным?
Из-за всех этих мыслей голова шла кругом, и Беннет решила найти укромный уголок, чтобы привести себя в порядок.

Беннет почувствовала себя лучше, как только оказалась вдали от всей этой суеты. Мысли она ещё не привела в порядок, но теперь это будет легче сделать. В тишине, когда никто не беспокоит и не отвлекает, гораздо легче совладать со своими чувствами. Моника не раз проверяла это на себе.
– Крив…
Услышав это распространённое в Ремпете ругательство, Моника улыбнулась.
Здесь она очень часто слышала это слово, но вряд ли люди помнили о том, какое у него было значение.
Беннет решила немного пройтись и тут же столкнулась с кем-то.
–  Крив! Простите меня, пожалуйста!
Посол Хекета благосклонно приняла извинения и вообще не придала значения тому, что её по случайности толкнули. Она была не настолько мнительной, чтобы оскорбляться по всяким пустякам и разыгрывать обиду.
По голосу она поняла, что эта же женщина совсем недавно упоминала Крива. Видимо, у неё сегодня тоже был плохой день.
Моника вздохнула и продолжила свой путь. На вечере памяти было много людей, и её отсутствие не будет замечено. В такой день простительно немного погрустить. Каждый выбирал свой способ выразить свою скорбь и справиться с ней. Монике для этого требовалось одиночество, а кому-то нужно было высказаться или выплакаться. Она была воспитана не так, как большинство современных девушек и женщин, поэтому не умела лить слёзы, чтобы вызвать к себе жалость. Для достижения успеха нужно было уметь и это, но Беннет считала такой способ унижающим. Так поступают девушки определённого склада, а Моника считала себя не такой.
Подняв взгляд, она стала свидетельницей ужасной сцены. Она знала, что в Ремпете, в отличие от Хекета, вампирам дано много свободы, но это… это не входило ни в какие рамки! Сомнительно, чтобы вампирам такое было позволительно.
Не придумав ничего более умного, она просто закричала, указывая пальцем на вампира, который прямо сейчас кого-то убивал.
Её крик незамеченным не остался; в первую очередь его заметил вампир, чей ужин она прервала. Тем не менее, Моника не считала, что она совершила какой-то аморальный поступок. А вот глупый – да.
Глядя на приближающегося к ней вампира, она в панике подумала, что лучше ей было убежать, позвать кого-нибудь на помощь. На самом деле, что она может сделать против вампира, даже если он всего один?

Успокоиться оказалось легче, чем Моника думала, особенно после того, как к ней пришли на помощь. Оказалось, та самая женщина, с которой она столкнулась несколько секунд назад. Или это были минуты? Определить было сложно, потому что счёт времени Моника потеряла.
Ей посоветовали отойти, а конкретно – не путаться под ногами.
Здравый смысл ей подсказывал, что нужно убегать, но день сегодня был какой-то не такой, и ничего у неё не получалось, поэтому Беннет хотелось выкинуть что-то этакое.
Она была медиумом, но пользовалась своими  способностями очень редко. Кажется, в Ремпете к этой расе относились нормально, поэтому она и решилась. К тому же, её легко спутать с простым магом огня.
Заклинания медиумы создавали не так, как обычные маги, поэтому на то, чтобы слегка поджарить вампира, ей хватило всего нескольких секунд.
Сначала послышался крик, затем запахло палёным. Это был не очень приятный запах, и Моника даже прикрыла нос рукой. Тем не менее, она неотрывно наблюдала за тем, как вампир катается по полу и бьётся о стены, пытаясь потушить пламя, которое его ранило.
Моника остановилась только когда посчитала, что с него достаточно. К тому же, она не могла долго контролировать пламя, концентрируя его только на вампире и не позволяя ему перекинуться на другие предметы. Не хотелось испортить дорогой ковёр, к примеру.
– Надеюсь, в следующий раз вы не будете столь же грубы, – сказала Беннет.
Вампира и след простыл.
Она повернулась к женщине, чьи волосы при освещении казались красивого медного цвета:
– Спасибо за помощь.