Поверить в произошедшее было очень сложно. Все газеты писали об этом, Интернет был заполнен печальной новостью, но реальностью она не казалась. Слишком уж большим потрясением стала для Олсена неожиданная гибель Ханны Дюваль. И как раз сразу после того, как они вместе ужинали в ресторане.
Олсен вовсе не думал, что это его пытались подставить таким образом. Её убили, потому что хотели убить, вот и всё. Точных мотивов он не знал, но предполагал, что это какие-нибудь склоки между вампирами. Несмотря на то, что Ханна была издателем, широко известным среди людей, и сотрудничала с ними, она была также и жительницей ночного мира. Она не могла так просто отвернуться от того, кто она на самом деле. Очень многие пытались это сделать, но безуспешно.
На допрос, проводимый следственным комитетом Таурты, Риэль мог бы и не приходить. Как у посла, у него было такое право, однако он решил им не пользоваться. Ему хотелось, чтобы нашли убийцу Дюваль; ради этого можно несколько часов, а то и дней провести в следственном комитете.
Он осознавал, что является пока главным подозреваемым, но всё равно шёл на этот риск. Риэль также знал, что очень мала вероятность того, что правда восторжествует в этот раз, но иначе поступить не мог. В Ниарисе он бы начал собственное расследование, но в Ремпете у него таких полномочий не было. Ему оставалось только верить в силы следователей этого комитета и полагаться на удачу.
«Многовато здесь людей», – подумал Риэль.
Затем он и на это перестал обращать внимание, потому что допрос начался.
– Мистер Олсен, вы понимаете, почему вы здесь, верно? Вы были последним, кто видел Ханну Дюваль живой.
– Но я не убивал её, – заметил посол.
Открыто ему никто не говорил, что убийцей считается он, потому что у следственного комитета не было власти объявить посла Ниариса преступником, тем более без доказательств, но всё, что они думали, Олсен читал на лицах этих людей.
– Для чего вы назначили ей встречу?
На этот вопрос он уже отвечал, но не поленился повторить:
– Я люблю книги, и для меня встреча с Ханной Дюваль была очень значимой.
– Это была единственная причина?
– Можете назвать мне другую? – вопросом на вопрос ответил Олсен.
Его огорчало то, что они сидят здесь и тратят время на бессмысленные допросы, пока убийца Ханны где-то на свободе.

Даже если ты вампир, никогда нельзя забывать о том, что ты не бессмертен по-настоящему. Умирающие почти так же часто, как и люди, собратья Тирса служили ему напоминанием о том, что когда-то эта участь постигнет и его тоже. Он никогда не забывал тех, кто ушёл. Они оставались в его памяти, все они: Тора, Габриэль, Оливия, Адель… список был очень длинным. Совсем недавно его пополнила Ханна.
Внутри Тирса клокотала ярость, но он себя сдерживал. Он должен был узнать правду, провести своё расследование, а уже потом действовать.
Он находился в следственном комитете не как агент Тайной канцелярии, а как друг Ханна Дюваль. Его присутствие здесь было личной инициативой, и он сумел добиться разрешения просто послушать, что скажет мистер Олсен.
Его причастность к убийству была крайне сомнительной, но Лейно решил проверить. Если он солжёт, Тирс обязательно это поймёт и уличит его во лжи, ведь он уже знал, что был настоящим убийцей. Ему лишь нужно было ещё кое-что выяснить, чтобы подтвердить страшные догадки.
Когда он впервые встретился с Селией, он был ею очарован. Она была прелестной, но Тирс сразу разглядел в ней её истинный характер, и это ему понравилось. Она напоминала ему девушку, которую он когда-то страстно любил. Точнее, она была её полной копией и даже происходила из того же рода. Наверное, прошлое должно было его многому научить и предостеречь от любви к такой девушке, но Лейно поступил как обычно. Теперь он расплачивался за то, что его пагубная страсть повлекла за собой фатальные последствия.
Однако пора было вернуться к тому, что происходило сейчас в настоящем.
– Но я не убивал её, – услышал он.
Так сказал бы любой на месте Олсена.
– Для чего вы назначили ей встречу?
– Я люблю книги, и для меня встреча с Ханной Дюваль была очень значимой.
Объяснение было невинным и банальным, но пока Тирс ему поверил.
– Это была единственная причина?
– Можете назвать мне другую?
Тирс мог бы, но одним из условий его пребывания здесь было его молчание. Он должен был просто наблюдать и не мешать работникам следственного комитета делать своё дело. Без ордера у Тирса не было никаких прав участвовать в допросе.
Он знал, что посла Ниариса скоро отпустят, поэтому ничего не помешает ему поговорить с ним вне этих стен. А после он попытается исправить свои прошлые ошибки, хотя его действия никак уже не помогут Ханне. Она мертва, и это уже не исправить.
«В её смерти виновата не Селия… это я виноват», – подумал вампир, сжимая руки в кулаки.

Посол уже понял, что разговор будет долгим.
– Вы назначили ей встречу именно в том месте, возле которого она была позднее обнаружена мёртвой. Её убили, как вы уже знаете. Было ли это совпадением или… возможно, вы хотите поделиться с нами ещё какими-то подробностями?
Вмешательство третьего лица немного сбивало с толку Риэля, который и без того не мог понять, для чего здесь собралось так много людей. Насколько он знал, допросы обычно ведутся с глазу на глаз, а не в присутствии стольких свидетелей. Чего этим хотели от него добиться, было непонятно. Возможно, в Ремпете просто другие методы.
– Вы не похожи на должностное лицо, – ответил Олсен, – так что не вижу причин вам отвечать.
Ему не следовало этого говорить, но ему стало надоедать повторять одно и то же. Если бы это ещё что-то меняло…
Риэль чувствовал, что его слова не возымеют никакого действия, потому что люди, которым он их говорил, были глухи к нему. Принято считать, что последний, видевший жертву в живых, является подозреваемым, но ведь последним её видел вовсе не Риэль; это был неведомый убийца, которого ещё предстояло найти.
– Я не убивал Ханну Дюваль, – вновь сказал Олсен, – и у меня не было ни одной причины желать ей смерти или ещё какого зла.
Он обращал эти слова не к мужчине, который вмешался в ход допроса, а непосредственно к следователю, которому поручили это дело.
Риэль тоже не мог взять в толк, что могло случиться в ту ночь. Ханна не выглядела нервной или взволнованной, поэтому она вряд ли ожидала столкнуться со своим убийцей. Кому-то она всё же помешала, раз от неё избавились таким способом. Кто-то очень сильно её ненавидел.

Смерть на самом деле преследовала каждого из них, и она была намного ближе, чем каждый мог себе представить. Жизнь была непредсказуема, и никто не мог точно сказать, когда именно она оборвётся.
– Вы назначили ей встречу именно в том месте, возле которого она была позднее обнаружена мёртвой. Её убили, как вы уже знаете. Было ли это совпадением или… возможно, вы хотите поделиться с нами ещё какими-то подробностями?
– Вы не похожи на должностное лицо, так что не вижу причин вам отвечать.
Тирсу было сложно обвинить посла Ниариса в том, что он отказывается сотрудничать со следствием. В принципе, Леонель де Катальд действительно не имел к расследованию никакого отношения. Кажется, они оба здесь были на равных условиях, только, в отличие от Тирса, де Катальд решил всё выяснить на месте, не покидая следственного комитета.
– Зато должностным лицом являюсь я, – услышал Лейно.
С этим уже никто не мог поспорить.
– Я не убивал Ханну Дюваль, и у меня не было ни одной причины желать ей смерти или ещё какого зла.
Так ли это было?
Слова мистера Олсена звучали правдоподобно, но таким же святошей мог прикинуться кто угодно. Когда нужно обелить себя в чьих-то глазах, можно выдумать любую ложь, которая будет казаться правдой. Если говорить достаточно убедительно, есть вероятность, что этим словам поверят. Тирс убеждался в этом много раз.
Настоящий убийца был ему известен, и хотелось проверить причастность посла к этому ужасному преступлению.
Убийство Ханны Дюваль было отвратительным не только потому, что прерывало её жизнь, но и потому, что это также было покушением на мир искусства, к которому Ханна имела непосредственное отношение. Можно было даже сказать, что он задавала тон всему литературному миру Ремпета. Многие писатели подстраивались под её вкус, многие издательства старались соответствовать её уровню. Её вкусу доверяли многие люди Ремпета и даже за его пределами. И теперь всего этого не будет…
Лейно бы очень хотел обвинить в убийстве другого вампира, которого ненавидел вот уже много лет, но в этот раз Карстен был чист. Если бы за преступлением стоял он, Тирс бы не сомневался.
– Вы ушли из ресторана до или после неё? – задали Олсену очередной вопрос.
У них уже были распечатки звонков посла Ниариса, но никаких подозрительных контактов не было. Но звонить ведь можно не только со своего номера.
«Хочу быть уверенным на все сто».
Вампиру не хватало смелости признаться самому себе, что он просто не хочет подводить к выводу, который уже ему известен.