День был неудачным с самого утра. Во-первых, Кирсти не выспалась. Во-вторых, какой-то умник выложил конфиденциальные материалы в общий доступ. Нужно было ещё разобраться, кто и как это сделал, потому что такой дерзкий ход не мог быть обычным баловством хакеров. Эти ребята сумасшедшие, но мозги-то у них на месте.
Это дело было не в компетенции Кирсти и даже не в компетенции их отдела, хотя и была вероятность, что за этим стоит иностранная разведка.
МакКиннон мало волновало, была ли причастна Тайная канцелярия к ядерной программе, о которой шла речь. Вероятность была очень высока, но канцелярия всего лишь выполняла свой долг, то есть следовала приказам императора. Людям этого не объяснишь, как не объяснишь им и того, что без жертв порой не обойтись.
На работе тоже стоял шум из-за публикации тех документов. Кирсти в общем обсуждении не участвовала, а сразу же отправилась с отчётом в кабинет главы отдела.
Надо упомянуть, что на работу Кирсти сегодня опоздала на час, потому что очень хотела увидеться с сыном. Эта встреча, правда, ещё больше омрачила её настроение, но МакКиннон решила отложить все разборки на потом. Главное ведь, что Габриэль был здоров, а всё остальное было поправимым.
Она списывала многие проступки сына на возраст и на стресс. По прошествии какого-то времени всё должно наладиться. Правда, Кирсти понимала, что для того, чтобы это произошло, она должна быть рядом. Понимала это, но всё равно не могла быть Габриэлю примерной матерью. Честно говоря, с ролью агента ТК она справлялась намного лучше.
После того, как МакКиннон завершила все свои дела, она решила всё-таки поговорить с Робертом. Им много чего нужно было обсудить, но сначала работа. Она всегда стояла на первом месте.
Когда она подходила к блоку, в котором находился кабинет главы канцелярии, оттуда выходила девушка, которую раньше Кирсти здесь никогда не видела.
Она поздоровалась с Эрикой, и та сразу же доложила Роберту о ней, затем сказала, что ей можно войти. Мазнув задумчивым и даже оценивающим взглядом по Эрике, Кирсти зашла в кабинет Роберта, на время отметая все ненужные мысли на потом.
– Хотела поговорить с тобой по поводу Джастина Мортона, – сказала она. – Я встречалась с ним пару раз, поэтому должна сказать, что где он – там и проблемы. Можно будет как-то приставить к нему людей, которых никак не будут связывать с ТК? И доброго дня тебе, – добавила Кирсти, – хотя, наверное, уже поздно этого желать.

Наверное, в это дело МакКиннон не должна была вмешиваться, но, обладая кое-какими сведениями, она не могла ничего не предпринять. Только как бы подвести к нужному ей решению, при этом не раскрывая всей правды? Во время заданий Кирсти не испытывала таких проблем, но сейчас она говорила с Робертом, который видел все уловки насквозь.
- Привет, Кирсти. "Доброго дня", конечно, звучит хорошо, только вот как-то не выходит этот день сегодня добрым…
Кирсти не стала уточнять, что собирается сделать его день ещё худшим.
Пока она обдумывала, с чего ей начать, сидя уже напротив Роберта, тот сказал:
– Выкладывай всё, что знаешь, Кирсти. И я думаю, что знаешь ты на много больше, чем сказала. Я помогу тебе, если ситуация действительно этого требует. Только объясни, почему нужны люди, не связанные с канцелярией? В чём подвох?
Она решила сначала ответить на вопросы – так будет проще.
Было, к тому же, и то, что Кирсти никогда не расскажет Роберту просто потому, что он не должен этого знать. Они были разведены уже много лет, и кто-то может подумать, что личная жизнь друг друга их никак не должна затронуть, но… на самом деле, всё гораздо сложнее.
– Джастин Мортон занимал должность посла не только в Ремпете… до того он побывал в других странах, и везде успел натворить таких дел, что потом ему не оставалось ничего, кроме как вернуться назад в Стрейт и переждать там некоторое время. А затем всё снова по накатанной. Все это прекрасно знают, но, так как он посол, да ещё и брат президента Стрейта, нельзя вот так просто приставить к нему наших людей, потому что, если выяснится, что мы это сделали, и нити приведут к нам, пострадает вся Тайная канцелярия.
Их агенты хорошо знали своё дело, но в данной ситуации на них нельзя было полагаться.
Телефонный звонок нарушил небольшую паузу в их разговоре. Кирсти посмотрела на экран и ответила.
– Извини, должна ответить, – сказала она Роберту.
Звонил Габриэль.
– Я заеду за тобой после работы, – сказала она. – И да, не смей садиться за руль моей машины!
– Но у меня уже есть права! – возразил сын.
– Ну да, конечно. Как будто я не знаю, как они получены!
Кирсти положила трубку и положила телефон обратно в карман.
– Мне не нравятся люди, ведущие себя в гостях, как у себя дома, вытворяющие что им захочется и при этом думающие, что всё им сойдёт с рук. И это не личная просьба, – добавила МакКиннон. – Я выражаю беспокойство за империю – за нашу империю, в которой мы оба живём.

Согласовано с Габриэлем

Отсутствие возможности сделать всё самостоятельно, не обращаясь ни к кому за помощью, печалило Кирсти. Когда действуешь самостоятельно, свободы намного больше, и к никто не контролирует. Это всегда нравилось Кирсти, и это всегда её привлекало. Она была не из тех женщин, которым нравится прятаться за спинами мужчин.
Заметив улыбку на лице Роберта, которая явно относилась к её разговору с Габриэлем, а не к обсуждению Джастина Мортона, Кирсти не удержалась и несколько сварливо произнесла:
– Это, вообще-то, всё твои гены!
Было ли это хорошо или плохо, покажет время. Иногда ей казалось, что Габриэль готов сделать что угодно, лишь бы назло им с Робертом. Она пыталась понять психологию сына, но выводы, к которым она всякий раз приходила, ей не нравились. МакКиннон решила положиться на удачу. Сын у неё был только один, и второго уже не будет. Боги не позволят никому отобрать у неё Габриэля.
Однако пора было возвращаться к текущему делу.
– У нас есть два варианта. Первый - я дам тебе пару опытных ищеек, не имеющих отношения к Тайной канцелярии. Отсюда у меня вопрос. Что ты будешь делать с полученной информацией? Другая сторона медали этого варианта такова: если вдруг кто-то из них попадётся людям Мортона, то ниточки приведут к тебе и ко мне. И посол не будет долго думать, за нами отправят охотников за головами, потому что ублюдок захочет отомстить и убрать тех, кто осмелился копать под него. Второй вариант. Вся информация по преступлениям посла собирается в одно дело, которому канцелярия даст официальный ход. Команда лучших агентов будет следить за Мортоном и собирать новые сведения. В случае успеха Джастину Мортону будут выдвинуты официальные обвинения, и в лучшем случае он получит пожизненный запрет на въезд в Ремпет. В худшем - это колония на отшибе империи, где он проведёт всю оставшуюся жизнь.
Кирсти выслушала его очень внимательно. Ей потребовалось время, чтобы проанализировать услышанное и принять решение, а оно было не из лёгких. В работе было очень легко забыть о личном, но дело Джастина Мортона не являлось официальным. И вообще, пока ещё не было никакого дела, они только обсуждали его возможное наличие. Но будет ли простой запрет на въезд в Ремпет полноценной местью? И… имела ли она право пользоваться Тайной канцелярии, чтобы отомстить?
Пока МакКиннон обдумывала всё и пыталась принять верное решение, Роберт добавил:
– И да, всё же есть и третий вариант. Может быть стоит просто убрать его? Нет человека - нет проблем.
Такой вариант бы полностью удовлетворил её, но Кирсти, сжав руки в кулаки, упрямо помотала головой. Убийство было не её методом. Нельзя убивать каждую сволочь, которая не понравилась, даже если смерти она заслуживает.
И, к тому же, смерть на территории Ремпета обязательно вызовет вопросы. Даже если они идеально спланируют несчастный случай, Стрейт потребует расследования, пришлёт своих людей, и всё это дело затянется.
– Хорошо, – произнесла, наконец, Кирсти, – пусть будет официальное расследование.
Всё, что успел вытворить Мортон, тянет на красивый международный скандал. Если дать ход официальному расследованию, все его проделки выйдут наружу, и об этом станет известно всему миру. После такого занимать должность посла уже не получится.
«И, может быть, его кто-нибудь и убьёт», – подумала МакКиннон мстительно.