Филиппа мучила бессонница. Вернувшись с Уаджея, он толком не спал, поэтому чувствовал себя одноклеточным существом, чей смысл жизни заключается неизвестно в чём. Он не мог мыслить, не мог принимать решения. И, разумеется, он не хотел думать о том, что сделал в Уаджее.
В то время он думал, что поступает правильно. Ярость застилала глаза и помутила рассудок.
Сейчас, когда он всё обдумал и почти осознал, Гэррисон испугался. Не закона, не расплаты, а себя самого. Он никогда раньше не думал, что способен на хладнокровное убийство. Ему всегда казалось, что убийство – это крайняя мера, граница, которую никогда не нужно переходить, если хочешь остаться собой. Но вот он сделал это и теперь был в растерянности.
Что же ему теперь делать?..
В голове прокручивалось много вариантов, но Филипп был не в том состоянии, чтобы принимать решения.
«Ещё и Рид чего-то от меня хочет».
В другое время Гэррисон бы помог с большим энтузиазмом, но сейчас он хотел покоя.
К западной границе столицы преподаватель Академии подъехал на такси. Сам бы он не смог вести машину, обязательно бы врезался в кого-нибудь или во что-нибудь.
«Это могло бы стать выходом».
После смерти нет ни мучительных размышлений на тему бренности всего сущего, нет боли и мысленных терзаний. Филипп бы принял такую возможность.
У него была семья, и он о ней не забывал, но нужен ли убийца его дочери и его жене?
Фил вышел из машины без радости.
«Понять не могу, чего он хочет здесь найти».
Ехали очень быстро, поэтому Гэррисон приехал слишком рано. Гарри Рида пока ещё не было.
Засунув руки в карманы, Фил сел на низенький забор обветшалого дома. Здесь уже давно никто не жил, и просто удивительно, как этот дом ещё не снесли, чтобы построить что-то более презентабельное для столицы. Таурта была привлекательна почти для всех жителей Ремпета. Люди, живущие где-то на окраинах империи, стремились попасть в Таурту, поэтому здесь любое жильё, даже недалеко от границы, будет привлекательно.
Наверное, только жители больших городов вроде Менаса и Уаджея не стремились променять свой родной дом на столицу.
Уаджей снова напомнил ему о том, что тогда произошло.
Филипп закрыл глаза и постарался забыть, но воспоминания стали только ярче, как будто убитый им наёмник мстил ему с той стороны и хотел потащить следом за собой.

– Простите, что заставил ждать.
– Всё в порядке.
Филиппа радовала любая возможность побыть наедине с собой, несмотря на то, что эти минуты съедали его изнутри, делали пустым и заставляли задуматься о той части него, которую он не сможет признать.
На занятиях он учил своих студентов тому, что магия требует ответственности и не терпит того, когда ею управляют на эмоциях. Он наплевал на свои же слова и поступил, как подросток, которому хочется доказать всему миру, что он великий маг. Но, к счастью или нет, у Филиппа был за спиной опыт, и неопытным магом его нельзя было назвать. Его заклинания были разрушительными, если он сам этого хотел.
Поступил ли он правильно?
Этот вопрос терзал его уже много дней.
Казалось бы, всё очень просто решается. Можно убедить себя в том, что всё было правильно, и Гэррисон отомстил за своего друга, но его совесть была уже не так чиста, как раньше.
– Нам туда.
Филипп безо всяких вопросов шёл рядом с капитаном императорской гвардии.
И сейчас, и раньше служить в гвардии было почётно. Они всегда отвечали за безопасность императорской семьи, но Рид сейчас лез в те дела, которые не должен был затрагивать. Наверное, всё дело именно в Тревине Вейле, потому что все они чувствовали ответственность за то, что сейчас происходит с ним.
«Кроме Виктора Бланша».
Ему сострадание вообще было чуждо, не говоря уже о чувстве вины. Вряд ли он осознаёт корень всех бед.
Филипп не чувствовал поблизости магов, поэтому он не опасался за то, что на них могут напасть. Однако, с другой стороны, то, что здесь не было магов, означало также то, что они приехали сюда зря.
Рид думал, что Тревина заманили в один из культов Крива. Если это так, то маги там должны быть обязательно. Обычно только маги занимаются такой богомерзкой дрянью как поклонение Криву.  Это не всегда только тёмные маги, но такие, как Тревин Вейл, всегда становятся их мишенью, потому что такая сила ценна. Если кто-то и сможет призвать демона, то только маг, обладающий невероятной силой.
У Тревина такая сила была, но он пока ещё не определился, на какую сторону встать и что делать дальше по жизни.
«Или определился», – возразил разум.
Что ж, такое тоже было вполне возможно. Тьма имеет свою притягательность. Филипп не смог ей противиться.
– Что вам здесь нужно? – произнёс неприятный мужской голос.
Филипп не понял, как маг оказался прямо позади них. Как ему удавалось так долго скрываться, если он всё это время был здесь?
– А что, есть, что предложить? – спросил Фил.
Он «сканировал» область вокруг них, но других магов не заметил. В этот раз верить своему внутреннему голосу он не стал и был настороже.
– Допрашиваем или убиваем? – спросил Филипп шёпотом у Гарри.
Это должно было прозвучать как шутка, но ему действительно не стоило заикаться об убийствах, потому что Гэррисон уже убил, и ему не понравилось.

Маги сильнее людей, но они уязвимы и не бессмертны. Фил сожалел о том, что боги не наделили их хотя бы быстрой регенерацией. Ну хотя бы некоторых из них.
Пока Филипп сражался с магом, раздался выстрел. Он не сразу обернулся посмотреть, в чём же дело. Оказалось, Рид был ранен.
– Много здесь магов?
Несмотря на рану, держался он очень хорошо.
– Двое.
Второй пока прятался, но Гэррисон чувствовал его присутствие.
– Эта территория принадлежит нам, и вы не имеете права вмешиваться!
– Эта территория принадлежит империи Ремпет, а вы – всего лишь жалкий мусор, – ответил Филипп. – Только отбросы вроде вас могут возлагать надежды на какого-то демона.
Филипп говорил то, что думал. Человек, у которого всё в порядке с жизнью и с головой, не будет искать помощи у Крива. На такой отчаянный поступок может пойти только полный дурак или какой-нибудь несчастный человек. И тех, и других было по-человечески жаль.
– Не собираетесь вызвать сюда своих людей? – спросил Фил.
Он сразу подумал, что предсказание Эмелин о его будущем сбывается.

– Ладно, попытаемся прорваться, – сказал Филипп с сомнением.
После Уаджея на подвиги его не тянуло. И, в общем-то, Филипп не был на них способен, потому что силы восстанавливались медленно. Сказывалось ещё и моральное состояние самого мага. В восстановлении запаса сил оно имело ключевое значение.
– Вот и кавалерия подоспела.
Да, это была кавалерия, но, к сожалению, вовсе не их, а врагов.
Их пока было всего трое, в то время как противник увеличился в количестве. Это было плохо, потому что подключились и маги, а Гэррисон был один против них. Гарри Рид отличный стрелок, но что может пуля против магии?
Выбирая между защитой и нападением, Гэррисон выбрал второе. Они не выиграют, но замешательство во вражеском стане можно будет использовать. Может быть, пока он будет отвлекать на себя внимание, Гарри и его помощник что-то придумают. Или, если им повезёт, подоспеет подмога, вызванная тем вторым мужчиной.
С этой мыслью Фил атаковал первым.
Его запас сил был на исходе, но у Гэррисона другого выбора не было. Все остальные опции были исчерпаны, и ему оставалось только сражаться, пока есть силы, и надеяться на хорошее.
«Даже если умру, – подумал он вдруг, – сожалеть не стану. Может, так даже лучше?»
О смерти он ведь помышлял уже некоторое время. Подсознательно он её даже желал, но смерть всё не шла.