В целом, операцией Рослин была довольна, хотя и не думала, что в Дарте они так задержатся. Они с Виктором неплохо поработали, и за сегодняшний день она ещё раз убедилась в том, что он стал заместителем Роберта Бёрка не из-за своих связей, а исключительно благодаря своим способностям. Если следующим главой ТК после Роберта станет Бланш, Уилсон не удивится.
Было уже далеко за полночь, и Рослин порадовалась, что сегодня было не полнолуние. К своей второй ипостаси она привыкла, но предпочитала, чтобы при полной луне рядом с ней никого не было.
Они направлялись в гостиницу, которая находилась совсем рядом. Им обоим был необходим отдых, а завтра они отправятся в Таурту порталом. Сегодня сил не было даже для этой малости.
Название «Paradise» вызвало у Рослин улыбку, но сейчас было не до придирок. Она была согласна на любой номер, лишь бы в нём была кровать. Всё остальное не имело никакого значения.
Как только приветливая девушка-администратор заговорила, Уилсон поняла, что будут какие-то проблемы. Так и оказалось:
– Мне очень жаль, но есть только один свободный сингл. Все остальные номера заняты…
В Ремпете была середина лета, но туристический сезон, кажется, Дарта никогда не касался. Этот город жил за счёт торговли, а не туризма. Здесь и смотреть-то было не на что, в отличие от Менаса или Уаджея.
Уилсон посмотрела на своего напарника, который устал не меньше неё. Почти в три часа ночи искать другой отель, который, к тому же, тоже может быть переполнен, – пожалуй, не совсем то, что им нужно.
– Ладно, – сказала Роз, – пусть будет сингл.
В принципе, ничего такого в этом не было. Рослин была не из тех женщин, которые зажимаются или падают в обморок от того, что придётся провести ночь в одном номере с почти незнакомым мужчиной. Уилсон уже по возрасту было не положено разыгрывать такие спектакли.
Им вручили ключ и проводили до номера, который находился на последнем этаже, как Роз и думала.
– Спасибо, – сказала Уилсон, закрывая дверь.
На ходу скидывая одежду, она стала копаться в маленькой дорожной сумке, которую прихватила с собой, собираясь в дорогу. Оттуда она выудила сменную одежду и направилась в душ, по пути бросив:
– Я первая в душ. Надеюсь, ты не возражаешь.
И, не дожидаясь ответа, Роз пошла дальше.
Подставив лицо под тёплые струи воды, она жмурилась от удовольствия. Вода здорово снимала усталость, и в ней хотелось нежиться и дальше, ни о чём не думая.
Приняв душ, Уилсон оделась и, обмотав волосы полотенцем, вышла.

Было так тихо, что Роз даже подумала, что Виктор пошёл спать в коридоре. Но нет, он нагло раскинулся на кровати и мирно посапывал!
Она покачала головой и усмехнулась, бесшумно проскользнула к оставленной сумке и вытащила оттуда расчёску. Так же тихо она продвинулась к зеркалу и осторожно присела, разглядывая себя. Выглядеть она стала намного лучше. Вода освежала и придавала жизненных сил.
Рослин распутала полотенце и отбросила его в сторону. Расчёсывать мокрые волосы – то ещё удовольствие!
В родной квартире всё было по-другому, но ради работы приходится терпеть некоторые неприятности.
Закончив с волосами, Роз положила расчёску на столик и повернулась в сторону всё ещё спящего Виктора. Во сне он казался таким трогательно-беззащитным… ничуть не похожим на решительного и даже жестокого человека, каким он был в работе. Заместитель главы Тайной канцелярии выглядел её ровесником; на деле же был младше неё в три раза. Мальчишка, если судить по меркам оборотней.
Уилсон встала и, зевнув, потянулась.
Помимо кровати в номере ещё был диван, на котором Виктор мог бы вполне себе провести чудесную ночь. Рослин же не собиралась спать на неудобном диване. Она привыкла к совершенно другим условиям, а соглашаться на какой-то диван только из-за того, что в кровати спит Виктор, – это глупо.
Пожав плечами, она пристроилась рядом.
За сегодняшний день она тоже устала, поэтому уснула очень быстро. Тело, размякшее после ванны, наконец, получило долгожданный отдых.
Рослин редко снились дурные сны, но бывали исключительные ночи. Ей казалось, что она снова оказалась далеко за границей, и её судьбу определяет чья-то жестокость и алчность. Ей снился побег, такой реалистичный, что Рослин даже почти забыла, что это всего лишь сон. Она бежала, но её поймали и снова приволокли к тому, кто требовал, чтобы она называла его хозяином. Она снова видела ненавистное ей лицо, склонившееся над ней, приближающееся к ней…
Она отчаянно заметалась из стороны в сторону, крича и проклиная, но это только раззадоривало ублюдка.
Тогда Рослин была слишком молода, чтобы понять, что есть тип мужчин, которых заводит женская непокорность. Им больше нравится, когда сопротивляются, а не подчиняются слепо. Сама того не понимала, Уилсон давала ему то, чего он и хотел. И поэтому не надоела за шесть лет.
Ещё один пронзительный крик, и Роз, наконец, удаётся открыть глаза…

Рослин проснулась от того, что кто-то кричал её имя. /Пробуждение далось с трудом, но ещё хуже стало, когда она увидела рядом Виктора. Он находился всё это время здесь, и он видел её слабую сторону, которую Роз тщательно скрывала ото всех. Даже во время обязательных сеансов с психологом она не раскрывала всего. Сны были личным пространством, в котором не должен копаться никто посторонний.
На вопрос Виктора она так и не ответила.
Уилсон сидела, оперевшись кулаками о кровать. Ей было плохо, и оглушительная тишина тоже действовала не слишком благотворно.
Отпустить своё прошлое она не могла, хотя, Нимос свидетель, она пыталась.
Протянутый стакан с водой она увидела только когда он почти уткнулся ей в лицо.
– Спасибо.
Через несколько минут ей стало лучше, но признаваться в своей слабости – это не то, на что может спокойно пойти любая женщина. Рослин выстраивала вокруг себя оборонительную стену из невозмутимости и решительности. Никто не смел перейти черту без её дозволения, поэтому никто не видел её беззащитной. Когда это случалось, Роз выбивалась из колеи.
Виктору нужно было забыть о том, что произошло сегодня, потому что обсуждать это с ним она не будет.
– И ничего не произошло, – сказала она слегка охрипшим голосом. – Ничего не было, слышишь?
Она надеялась на этом завершить разговор на неприятную тему. Тем более, Бланш и сам тоже не был из тех, кто с удовольствием повесит на себя ещё и парочку чужих проблем. Все эти расспросы были данью вежливости, поэтому Рослин хотела их избежать.