Де Катальд не привык никого упрашивать, но выхода не было. Если он хотел спасти сестру, он должен был наступить на горло всем своим принципам и делать то, что он должен был. Вторая жена его отца была старой каргой, но вот её дочь он считал своей родной сестрой, которую очень любил. Если с ней что-то случится, если он не успеет её спасти, Лео никогда себе этого не простит. Он, к тому же, и так не привык давать никому послаблений, а себе – тем более.
– Мисс Беннет, – улыбнулся он, – простите за беспокойство, но вы единственный медиум, который пришёл мне в голову.
Он льстил, естественно. Была ещё Реджина, и в её силах он точно не сомневался, но она была главой отдела по борьбе с культом Крива, и сейчас у неё было работы выше крыши. В высший кругах, более осведомлённых, чем простое население, шептались, что на днях имел место тёмный ритуал, целью которого был призыв демонов.
– Дело в том, что моя сестра была похищена некоторое время назад, – сказал Леонель ровным голосом, делая вид, что заинтересован странной карикатурой, выдаваемой за искусство. – Я узнал, что её держат где-то в столице, но пока не знаю, где именно. Как медиум, вы бы могли мне помочь.
Леонель был деловым предложением, поэтому он всегда предлагал что-то взамен. Не любил быть кому-то должным. А то, что нужно было Монике Беннет, было известно всем.
– Понимаю, что вы не должны вмешиваться в подобные дела, но я готов компенсировать вам все неудобства, а также потраченное вами время. Если вы поможете мне отыскать мою сестру, я помогу вашей стране финансово.
Это было решение, от которого отказалась императорская семья, и де Катальд, скорее всего, не имел права помогать Хекету, но ради сестры он был готов даже вмешаться в пресловутую политику чужой страны.
Перестав смотреть на картину, де Катальд повернулся к Монике:
– Мне кажется, что это равноценное предложение. Что вы на него ответите, мисс Беннет?

Когда странности происходят по всей империи, обойти какого-то конкретного человека или какую-то конкретную семью они не могут. И под странностями Леонель имел в виду и проблемы тоже, потому что одно обычно вытекало из другого. Всё было взаимосвязано.
Де Катальд хотел испробовать все варианты, чтобы найти Жанетт. Она была слишком юна, чтобы вот так уходить из жизни. Леонель готовил для неё прекрасное будущее, и он бы хотел, чтобы она его увидела. Она была рождена, чтобы получать от жизни только всё самое лучшее, но сама жизнь им не подчиняется. Иногда человек просто плывёт по течению.
– Дело в том, что медиумы сейчас бессильны.
Об этом Леонель уже где-то слышал, но он думал, что это относится не ко всем медиумам. Оказалось, проблема куда серьёзнее.
Если исчезли все духи, то это повод задуматься над тем, что же происходит в столице. Неужели всё настолько плохо, что уже ничего нельзя сделать? И почему эта проблема затронула только Таурту? На юге, насколько знал де Катальд, всё было по-прежнему, и у них никаких духов не пропадало.
– Все духи куда-то исчезли, – сказала посол Хекета, подтверждая мысли Лео.
Он поджал губы, выражая задумчивость и недовольство.
Если медиумы не могут ему помочь, то он даже не знал, что теперь делать. Духи могут ходить куда угодно и видеть то, чего люди не видят. Он думал, что они должны были найти его сестру, а также указать на тех, кто похитил её, но придётся теперь искать другой выход.
«Не знаю, что теперь делать», – впервые сам себе признался Леонель.
Он привык сражаться до последнего и всегда находить какой-нибудь выход, но теперь перед ним как будто бы захлопнули огромную массивную дверь. Там, за нею, находились решения для всех его проблем, но сам Лео застрял по другую сторону.
– Как давно? – спросил де Катальд.