Эмиль был счастлив, что вернулись его способности. Он снова мог видеть духов, и ему стало даже очень нравиться то, что они достают его своими комментариями. Он скучал по их голосам, звучащим в его голове, а также скучал по своей магии.
Он пришёл в банк в приподнятом настроении, и его не мог испортить даже противный дух с его ненужными комментариями:
«Только не вздумай все деньги потратить на свою текилу!»
«Текила не моя, иначе мне бы не пришлось на неё тратиться, – ответил он, – и это не твоё дело».
«Дурак».
Духи вообще были очень интересными существами. С тёмными магами они вели себя совсем по-другому, а к медиумам проявляли дружелюбие. Алвер этого не знал, пока не увидел своими глазами разницу между общением духа с магом и с медиумом. Он был благодарен Нимосу за то, что родился медиумом.
В банке пришлось немного подождать, и Эмиль занял один из тех низеньких диванчиков.
Рядом с ним сидела брюнетка, тоже ожидающая, по-видимому, своей очереди.
Через некоторое время он стал отмечать про себя, что ведёт она себя совсем не так, как другие. Она следила за кем-то. Эмиль это знал, потому что сам сидел с точно таким же видом, когда ему нужно было кого-то выследить самому. Проследив за взглядом, он понял, что целью был не мужчина, как он сначала подумал, а девушка с яркими медными волосами.
Вдруг Алвера захлестнули видения. Они были до того неприятными, что он зажмурился и несколько раз тряхнул головой.
Когда всё закончилось, он снова посмотрел на женщину, думая, как бы поделикатнее ей всё рассказать.

У медиума не было права ошибаться. Он уже и так совершил несколько непростительных оплошностей в своей работе, и теперь их нужно было исправлять. Тем не менее, когда он видел что-то такое, и человек сидел прямо перед ним, Эмиль не мог не открыть правды, чтобы уберечь этого человек от беды.
– Всё в порядке?
Поняв, что он уставился на женщину, Эмиль отвёл взгляд.
– Вам нужно прекратить за ней следить, – и он еле заметно кивнул на девушку с медными волосами. – Если вы не остановитесь, она вас погубит.
Алвер не знал, кто та девушка, но она была не из простых. И работали на неё тоже люди непростые.
То, что Эмиль увидел, он в подробностях не станет описывать, потому что от этого кому угодно может стать плохо. Он и сам чувствовал себя не настолько окрепшим после видения, чтобы расписывать ужасные сцены, которые мелькают у него в голове.
«Именно из-за таких видений и сходят с ума».
Как и тогда, в случае с Александром, медиум считал долгом убедить женщину в своей правоте. Она должна была отказаться от задуманного и забыть об опасной девушке, за которой почему-то решила следить. Пусть она останется в прошлом, ведь важнее всего – спасти свою жизнь.
– Вы не знаете, чем жертвуете, – сказал он. – Лучше отступить сейчас, чем жалеть потом всю жизнь.
«Наверное, она подумает, что я чудик. Ну и пусть!»
«Продолжай настаивать на своём, пока она не примет твою точку зрения», – услышал он.
«Я постараюсь».
На этот раз с духом он был согласен.
Он смотрел на незнакомку, стараясь выглядеть как можно более убедительным.

Эмиль тихо выдохнул – кажется, ему поверили.
Медиум снова зажмурился, увидев отрывки, теперь связанные с той девушкой. Рыжую тоже не ждало ничего хорошего, но это не беспокоило медиума. За женщину, сидящую с ним рядом, он тревожился больше.
– Должно быть, это мучительно. Я имею в виду ваш дар. Наверное, это ещё хуже, чем хранить воспоминания о не самых лучших днях своей жизни, пронося их сквозь десятилетия. Как бы я хотела забыть…
- Позитивные моменты тоже есть, - ответил Эмиль, - и их даже много… очень много, если подумать. – И, загибая пальцы, он стал перечислять: - например, я всегда знаю, что мне на голову что-нибудь свалится… и если я увижу, что свидание не удастся, я просто на него не иду… если вижу, что меня через десять минут изобьют, просто сматываю удочки… а сейчас я вижу, - добавил он со смехом, - что вам хочется ударить меня по голове, чтобы заткнулся. Вообще-то, этого всем хочется, как только я начинаю говорить. Я всегда говорю слишком много.
Про свой недостаток Эмиль знал, но с ним уже ничего нельзя было сделать. Он таким, может быть, не родился, но таким стал уже давно.
- Ладно, я затыкаюсь, - сказал Алвер, вставая. – И вообще… мне надо идти.
Несколько человек уже сказали ему, что ему цены бы не было, если бы он молчал побольше и пил поменьше, но Эмиль не мог. То есть, пить меньше он мог, потому что во дворце алкоголиков не любят, а вылететь оттуда с позором он не хотел. Но на разговоры запретов не было, так что никаких правил и приличий он не нарушал. Формально.
- До встречи, - поспешно сказал он. – То есть… всего вам доброго и прочее, прочее.
Алвер чувствовал себя идиотом. Так обычно всегда бывало, когда он хотел казаться нормальным. Скорее всего, ему нужно перестать пытаться.