Остин сразу понял, что понедельник будет тяжёлым, как только им сообщили о том, что из Грана везут очередной труп. Убийство студентки Академии было делом, требующим повышенного внимания, ведь Гран был тесно связан с Тайной канцелярией. В общем, расслабиться не получится.
Плохо было то, что стажёр, посланный за обедом, запаздывал.
– Его только за смертью посылать! – доносилось бурчание специалистов.
Фурнье тоже хотелось есть, но он ничего не говорил. Ворчание не помогло бы. К тому же, сейчас и без него недовольных было много.
Еда и труп попали в лабораторию одновременно.
Тело интересовало его не меньше еды, поэтому Остин схватил со стола хот-дог и, жуя на ходу, подошёл к жертве, которую уже положили на стол для дальнейшего осмотра.
– Так… девушка, примерно 20 – 25 лет, перерезано горло, что и стало причиной смерти.
Коронер прервался, чтобы откусить кусок хот-дога.
Жуя, он наклонился к жертве и внимательно оглядел порезы, которые были по всему телу, причём это были не просто хаотичные удары. Что-то такое Фурнье уже видел, причём не так давно. Это было в том деле, которое они изъяли у следственного комитета.
– Многочисленные порезы, образующие своеобразный рисунок, вероятно, имеющий какой-то смысл в тёмной магии.
Прервавшись, он посмотрел на хот-дог, затем попросил стажёра, который крутился рядом, делая какие-то пометки в своём маленьком блокноте:
– Тим, будь добр, принеси кофе?
Тот кивнул и резво побежал исполнять просьбу.
По идее, использовать вот так стажёров было нельзя, но, как это всегда бывает, не получается так, как должно быть. И потом, старшим нужно помогать, а отдуваются за это всегда младшие.
– Я возьму кровь на анализы, а также её одежду, – сказала Тамара.
Остин кивнул и взял в левую руку кружку кофе, которую дал ему Тим.
Только тогда он заметил, что в лаборатории присутствует кто-то посторонний.
Глядя на девушку, Остин решил, что это новый молоденький агент ТК, но Тим сразу объяснил:
– Эта девушка – свидетель. Это она обнаружила тело.
– Вот оно что… А на кой она нам? Мы с живыми не работаем.
– Агент Бергман сказал, что проведёт допрос здесь. У него заодно и к нам будут вопросы.
Прежде чем вернуться к работе, Остин обратился к брюнетке:
– Поздравляю. Вы первый живой экземпляр, который сюда доставили. Хотите кофе?

Занимательная сложилась ситуация. Впрочем, в лаборатории и без того не бывает скучно.
От кофе девушка отказалась, и Фурнье безразлично пожал плечами. Её право, конечно. Настаивать он не стал, как и предлагать что-то ещё. Он вообще потерял интерес к гостье, потому что мёртвые могли дать ему гораздо больше ответов. В отличие от живых, они не лгут.
Удалось выяснить имя жертвы – Лора Саймон.
Это имя он и сообщил пришедшему в лабораторию агенту. Тот быстро пробил имя по базе и снова куда-то убежал, не прихватив с собой свидетеля.
– Придётся ещё тут побыть, – сказал ей Остин.
Притащив стул, стоявший у стены, он предложил брюнетке:
– Присядьте, а то у меня чувство, что вы готовы упасть в обморок. А здесь судебно-медицинская лаборатория, а не центр медицинской помощи чрезмерно эмоциональным людям.
Фурнье не нравилось, что в лаборатории были посторонние. Свидетели не должны здесь находиться, если только над ними не нужно ставить какой-то эксперимент. Или если они не носят в себе или на себе улики с места преступления. Он не понимал вообще, зачем тащить сюда свидетеля, если для их допроса есть более подходящие места.
Так же раздражены были и его коллеги. Им тоже не нравилось такое злостное нарушение их личного пространства. Агентам, которые не были целыми днями привязаны к этому месту, было не понять.
– Вся кровь принадлежит жертве. Убийца следов не оставил.
– Или мы их пока не обнаружили, – возразил Остин.
Поверхностный осмотр всегда приносит только часть результата. Всё остальное требует времени.

– Какая приятная новость, – с сарказмом произнесла Никки.
Перспектива пробыть здесь ещё какое-то время не прельщала. Бруно хотелось отсюда смыться – как, наверное, и каждому нормальному человеку. Кому понравится соседство с трупом? Николь была студенткой Академии Гран и наёмным магом, а недоброго влечения к трупам у неё никогда и не было.
– Присядьте, а то у меня чувство, что вы готовы упасть в обморок. А здесь судебно-медицинская лаборатория, а не центр медицинской помощи чрезмерно эмоциональным людям.
– Не хотела бы я, чтобы мне оказывали здесь медицинскую помощь, – сказала Никки.
Бруно отошла в сторону, на всякий случай.
– Вся кровь принадлежит жертве, – услышала она. – Убийца следов не оставил.
– Или мы их пока не обнаружили.
«Что остаётся от человека после его смерти? Набор элементов, которые исследуют в лаборатории».
Это было грустно, но такое когда-нибудь случится со всеми. Никто не вечен, и даже вампиры рано или поздно умирают, когда приходит их время.
В лаборатории появился ещё один парень:
– Как это случилось?
– Скажите, были враги у вашей сестры? Она говорила вам о том, с кем она познакомилась в Академии?
«Сестра?» – посмотрела Бруно на него с сочувствием.

– Скажите, были враги у вашей сестры? Она говорила вам о том, с кем она познакомилась в Академии?
Медиум ответить не успел, потому что другой мужчина его опередил:
– Явно с кем-то, кто её и убил. Причём убил не просто так, а как часть ритуала. Простите, агент Бергман, но не могли бы вы забрать своих людей отсюда и продолжить где-нибудь в другом месте? Лаборатория – для опытов, а не для допросов живых свидетелей и родственников жертв.
Эмиль понимающе усмехнулся.
Он ценил личное пространство и понимал, что неприятно, когда кто-то отвлекает от работы.
Хотелось бы спросить, что это за ритуал такой, но Эмиль решил сдержаться и спросить позже у агента, который вёл это дело.
– Если честно, я ничего почти не знаю о её жизни, – сказал Алвер, когда они уходили из лаборатории. – Мы общались не слишком часто.
Большую часть времени он проводил во дворце, за работой. С семьёй он общался редко – и времени не было, и иногда не было даже желания. Когда слишком много времени посвящаешь работе, связь с семьёй истончается, а вскоре и совсем теряется. Её уже невозможно восстановить.
– Я никогда не слышал, чтобы она говорила, что конфликтует с кем-то или что-то такое.
Медиум пожал плечами, сожалея, что не смог ничем помочь. Хотелось бы ему дать агентам ТК какую-нибудь подсказку, но не выдумывать же факты на ходу.