– Вы сказали доложить, когда Лэнс Николс будет уже достаточно здоров.
– И? Чудесное выздоровление, наконец, свершилось?
– Он ещё не до конца поправился, но с ним уже можно говорить.
– Приведите, – махнул рукой Бланш.
Он был не в настроении, и причин было более чем достаточно. Виктор и в обычные-то дни не светился дружелюбной улыбкой, а в последнее время стал мрачнее тучи. Если раньше он был просто невыносимым, то сложно себе представить, как окружающие его только терпят. Наверное, только из-за того, что он занимает пост заместителя главы ТК. Высказать ему своё недовольство никто открыто себе не позволит. Естественно, кроме самого Роберта.
– Добрый день, – услышал он голос Николса.
– Насколько он будет добрым – зависит от тебя. Садись.
В деле об Академии Гран был заинтересован лично император. Тайная канцелярия не могла теперь просто взять и убить Ортальда, а потом замять это убийство. Императору нужны были доказательства его вины, хотя все понимали, что здесь и без них всё ясно.
То, что Виктор собирался провернуть, для Тайной канцелярии не было новинкой. На такие шаги иногда приходится идти, чтобы добиться правосудия, хотя кто-то бы поспорил, сказав, что нельзя победить зло его же методами.
Это было очень хорошо, что Лэнса прокляли. Теперь он был жертвой уже дважды, и его словам обязательно поверят, какими бы они ни были. Его Величество мысли читать не умеет, так что он не узнает всей правды.
– Дела обстоят плохо, – сказал Виктор напрямую, – и ты, уверен, это уже должен был понять. Твои воспоминания сохранить не удалось. Это мне уже сказали. Однако ты по-прежнему наш основной свидетель. Мне нужно, чтобы ты подтвердил вину Ортальда Прайса.
Как человек с высоким уровнем интеллекта, каким себя Лэнс зарекомендовал в Академии, он должен был ухватить суть без пояснений.
Сейчас у них не было выбора. Прайс не признавался в своих преступлениях, сообщников тоже не выдавал. Его племянника, который мог бы что-то знать, они не нашли. ТК также не смогла до сих пор обнаружить Винсента Хоффмана, хотя его жена и дети нашлись. Однако они были бесполезны – никакой информацией о местоположении Винсента они не обладали. К тому же, они находились под защитой Константина, что накладывало определённые ограничения на тех, кто хотел их допросить.
– Если ты расскажешь о том, что в ночь нападения Прайс присутствовал там, то этого будет достаточно. Нам нужны твои показания, и не важно, что ты ничего не помнишь. Это единственный способ разворошить это осиное гнездо.
Заставить Лэнса что-то придумать они не могли, поэтому приходилось давить на него осторожно, чтобы он согласился с доводами, которые ему приведут. Возможно, ему нужно будет что-то дать взамен его показаний, хотя что именно, Бланш даже и не знал. Николс был полной загадкой, хотя и находкой для Тайной канцелярии в плане способностей – как умственных, так и магических.

– Хорошо. Я сделаю то, о чём вы говорите. Очень хочется надеяться, что после всего в Гране больше не повторятся эти ужасные события.
Новый ректор Академии уже был назначен. Перед тем, как его выбрать, его тщательно проверили. Он не был замечен в связях с культом Крива. К тому же, это был бывший агент ТК.
Говорить обо всём этом с Лэнсом не было никакого смысла. Виктору от его нужны были показания.
– Замечательно.
Он приказал агентам начать запись. Сначала они покажут императору её, а потом, если он захочет лично встретиться с Николсом, тому придётся всё повторить. Виктор, правда, рассчитывал, что у императора такого желания не возникнет. У правителя целой империи должны были найтись дела поважнее, хотя культ Крива тоже доставлял много неприятностей уже одним фактом своего существования.
Виктор начал допрос, как и полагается, как будто только что и не было разговора, в котором они условились о даче ложных показаний. Это делалось во благо Ремпета, поэтому ничего плохого не было.
– Итак, – заглядывая для порядка в бумаги, сказал Бланш, – вы подверглись нападению на территории Академии Гран. Расскажите обо всём поподробнее: когда, как и всё прочее. Не торопитесь, вспомните всё. Нам важна любая деталь.
Всё должно было быть убедительно, как будто это была обычная дача показания жертвой.
«Дай Нимос, чтобы это сработало!»

– Это всё, что я помню, – сказал Николс в конце.
– Точно уверены, что больше ничего не помните?
– Да. Это действительно всё. Простите.
Виктор удовлетворённо кивнул и знаком велел прекратить запись. Императора это должно было убедить. По крайней мере, они смогут официально начать дело против Ортальда Прайса. Пока ведь никто не знал, что они всё ещё удерживают его. В рапорте, который они отправили во дворец, было сказано, что Прайса выпустили за недостатком улик, и он скрылся сразу же после этого.
– Спасибо за сотрудничество, – сказал Бланш.
Перед тем, как закончить, он задал Николсу вопрос, вспомнив кое-что важное:
– Что планируешь делать дальше? Вернёшься обратно в Академию? Если что, отдел по борьбе с культом Крива готов принять тебя досрочно, уже сейчас. Время прийти в себя и до конца оправиться тебе, конечно, дадут.
Об этом его просила Реджина – сухо, официально и в бумажной форме. Они не разговаривали, причём уже достаточно долгое время. Вспоминать об этом даже не хотелось, потому что отвлечённые мысли только мешали работать.
Виктор не уходил, ожидая ответа Лэнса. У него было много времени подумать с момента знакомства с Джиной. Какое-то решение он уже должен был принять, особенно в свете последних событий. И он также должен был понимать, что такое предложение поступает только раз в жизни.